И смех, и слёзы, и любовь… или Детективные приключения партийной активистки - Наталья Бессонова

– Вы из какого региона? Сколько у вас людей?.. А у нас около четырехсот человек в отделении, а надо численность до тысячи увеличивать! И новые местные отделения надо создавать. Придется поднапрячься!

Усатый мужчина продолжал молча улыбаться. Да если бы он и хотел что-то ответить, то вряд ли ему бы это удалось. При несмолкаемой болтовне Надежды это было просто невозможно.

– Вы когда домой уезжаете? – спросила Надежда, и снова не стала ждать ответа.

– А мы завтра уезжаем. Нас шесть человек приехало. Мои где-то по городу сейчас гуляют, а я – как каторжная с подписными листами вожусь, – пожаловалась она на свою тяжелую жизнь.

Мужичок, между тем, молча семенил рядом и с настороженным любопытством прислушивался к этой странной беседе, а если сказать точнее – к монологу Надежды.

Вот и станция метро. Надежда подошла к кассе, встала в очередь.

– Сейчас я возьму карточку, и – до свидания! – сказала Надежда

– Да мы тоже с тобой прокатимся, – ответил усатый мужчина.

– Ну, тогда я возьму и вам карточку!

– Да нам не надо! У нас проездные, – весело ответил мужчина.

«Зачем им проездные на метро, если они не москвичи? – подумала Надежда, и в ее мысли впервые закралось смутное сомнение, – а я же их не знаю!!! Они же не из нашей партии…», – наконец-то дошло до нее.

Кто они такие? Зачем мужчина взял сумку? В этой сумке лежит крупная сумма денег, которую Надежда должна была раздать людям за сбор подписей. Чтобы собрать такую сумму, ей надо было откладывать все свои заработки года полтора-два! Да еще подписные листы, которые надо вернуть на доработку! Холодок пробежал по ее спине. … Вот это в ситуацию она попала по своей глупости! А ее предупреждали, что не надо в Москве доверять первым встречным! Здесь же полно жуликов, особенно – рядом с вокзалами! Да и сама она не раз уже могла в этом убедиться. Просто ей раньше везло…

Кассирша выдала Надежде карточку на две поездки в метро. Ругая себя за легкомыслие, Надежда обратилась к усатому мужчине с убийственно логичной речью:

– Мужчина, отдайте мне сумку, пожалуйста, мне некогда тут с Вами разговаривать, я очень тороплюсь! – она перешла на «вы», как и положено обращаться к незнакомым людям.

– Да ладно уж, я провожу до гостиницы. Куда ты с такой тяжестью! Тебя же ветром качает, – продолжая улыбаться, возразил мужчина. Надежда не знала, считать его слова «ветром качает» неудачным комплиментом, или наоборот, но промолчала по этому поводу.

– Мужчина, отдайте мне сумку, – настаивала она, пытаясь вырвать свою драгоценную сумку из сильных рук мужчины.

– Да ладно тебе, – продолжал улыбаться мужчина, – что, ценная сумка, что ли? Там деньги, наверное? За подписи, что ли? Да не бойся! Ты знаешь, сколько денег в барсетке, которая у тебя в руках? Уж гораздо больше, чем в твоей сумке!

– Мужчина, ну что Вы ко мне пристаете? – возмущенно воскликнула не на шутку испуганная Надежда, и это был последний аргумент, который она могла выдвинуть в данной ситуации.

– Интересно, это кто к кому пристал? – смеясь, задал усатый мужчина вопрос, не требующий ответа.

Надежде все же удалось вырвать свою тяжелую сумку из рук мужчины. Он едва успел поймать небрежно брошенную ему Надеждой свою барсетку. Почти бегом, насколько это было возможно с тяжелой сумкой, она спустилась по эскалатору и остановилась в ожидании поезда.

– А ты куда Володьку дела? – испуганно спросил запыхавшийся мужичок, подбежав к ней.

– Так его Володькой, что ли, зовут? – спросила в ответ Надежда.

– Володькой, – подтвердил мужичок.

Тут подскочил в голос смеющийся Володька.

– Ну что, давай помогу сумку до гостиницы довезти, что ли? Тяжело ведь, – предложил он, заливаясь смехом, свои услуги.

Через минуту, оценив комичность ситуации, громко хохотали все трое, привлекая внимание окружающих, с удивлением поглядывающих на эту странную компанию. Надежде теперь казалось смешным то, как она, приняв совершенно незнакомого улыбающегося мужчину за товарища по партии, привязалась со своей болтовней, вручила ему сумку, а потом сама же сумку отобрала.

Оказалось, что это два друга-москвича. Володька – майор зенитно-ракетных войск в отпуске, а мужичок – тоже майор, но в запасе, в настоящее время пытающийся найти свое место в гражданской жизни. Отпустив мужичка, майор Володька пообещал присоединиться к нему позже, а сам поехал провожать Надежду с ее тяжелой сумкой до гостиницы.

На Надежду по дороге периодически нападал, казалось бы, беспричинный неудержимый смех. Но Володька, зная, что означает этот смех, смеялся вместе с ней – звонко и заразительно, не обращая внимания на неодобрительные взгляды добропорядочных пассажиров.

Проводив Надежду до гостиницы «Альфа», майор Володька вернул ей сумку, обменялся с нею номерами телефонов и пошел по своим делам, отложенным по ее вине.

Войдя в номер, Надежда бросила драгоценную сумку в угол, уселась в удобное кресло, и какое-то время сидела неподвижно, запрокинув голову и закрыв глаза. Ноги гудели от усталости. Она опять громко засмеялась, вспомнив о своем приключении с усатым майором Володькой и сопровождающим его мужичком. Со стороны это могло показаться странным, но, к счастью, никто ее сейчас не видел.

Потом она с удовольствием приняла душ, наслаждаясь горячими упругими струями, стекающими по телу. Говорят, что холодная вода снимает усталость. А Надежда любила горячую воду – такую, чтобы пар шел! Горячая вода, смывая накопившуюся за день усталость и напряжение, уносила негативную энергетику, тревоги и грустные мысли…

Укутавшись пушистым белоснежным полотенцем, вышла из ванной, блаженствуя, растянулась на кровати.

«Как хорошо, что никого еще нет, – подумала она, – можно немного побыть одной, отдохнуть, ни о чем не думая».

Надежда любила иногда побыть одна, в тишине, наедине со своими мыслями. Одиночество было для нее продуктивным временем: никто не мешал обдумывать какие-то важные вопросы и принимать решения, или просто грустить, размышляя о своем сокровенном и мечтая о будущем. Из маленького радиоприемника на стене слышалась знакомая песня, которая ей нравилась еще с детства. Звучал задушевный голос Анны Герман:

«Снова ветка под птицей качнулась,И защелкал в саду соловей,Как от тяжкого сна ты очнуласьОт любви несчастливой своей…»

Теперь эти слова воспринимались иначе, выражали совсем другие, нежели в ранней юности, чувства, и были созвучны ее душевному состоянию: Надежда совсем недавно очнулась от несчастливой любви – только-только душа отболела…

«…А черемуха белая тает,Осыпаясь, летят лепестки.И немного душе не хватаетТой недавней щемящей тоски…»

Действительно – не хватает, потому что душа без любви не может! Душа живет только тогда, когда любит… во всяком случае – ее, Надеждина, душа…

«…Но я знаю, минует и это,И привыкнет к свободе душа.А когда разгуляется лето,Ты поверишь, что жизнь хороша…»

Именно это Надежда испытывала сейчас – затишье после душевных бурь, свободу, дающую возможность видеть и ценить красоту окружающего мира. Как ей понятны и близки сейчас были эти строки!

«И другие свиданья начнутся,И другой запоет соловей…Только вовремя надо очнутьсяОт любви несчастливой своей»,

– звучал чудный голос Анны Герман, обещая приход новой любви, которую ждала уставшая от страданий, свободная от любви душа Надежды, независимо от ее сознания. Ждала и боялась…

«Что-то я расчувствовалась! Некогда мне об этом думать», – решила Надежда и заняла свои мысли предстоящей работой.

Но одиночество было для Надежды непозволительной роскошью при ее образе жизни. Друзья-партийцы вернулись с прогулки. Ирина открыла дверь своим магнитным ключом-карточкой, зашла в номер.

– Вы здесь, Надежда Владимировна? – спросила Ирина, как будто не ожидая ее застать в номере.

– Здесь. Как прогулялись? Где побывали?

– Ой, где мы только ни побывали! На Красной площади, в Кремле, в Александровском саду, на Старом Арбате! Хотели в бриллиантовый фонд пойти, но уже не успели, – восторженно рассказывала Ирина, оказавшаяся в столице первый раз.

– В какой фонд? – засмеялась Надежда, – в алмазный, наверное?

– Да, наверное, – согласилась Ирина, – там знаменитые сокровища Российской империи хранятся.

– Ну, вот и хорошо. Завтра с утра еще прогуляемся, а в три часа дня – выезжаем в аэропорт.

Надежда оделась, намереваясь пойти на первый этаж, чтобы пообщаться с однопартийцами и поужинать где-нибудь.

– Пойдем, прогуляемся и посмотрим, где поужинать можно, – позвала она Ирину.

Та быстро собралась, и вместе они вышли из номера. Постучались в номер к Наталье, к Сереге с Василием, к Стасу. В лифте спускались все вместе.